Виктор Вохминцев - Южный Урал, № 27
«Если раньше крестьянин подвигался к своей цели черепашьим шагом, — пишет Чандр, — то теперь он стремительно шел к ней шагами сказочного великана. Голова его достигала небес, песня его гремела по всей вселенной. Землепашец перепахивал свою судьбу, завоевывал небо, и один за другим рушились устои помещичьих усадеб».
Для того, чтобы передать величие и размах народной борьбы, Чандр вводит, как видим, романтическо-гиперболические образы: народ уподобляется сказочному великану с головой, достигающей небес, песня его раздается на всю вселенную.
Острый социальный конфликт, изображенный Чандром, до конца здесь не разрешен, да он и не мог быть разрешен, учитывая специфику индийской действительности на рубеже 50-х годов[14]. Писатель показывает поражение крестьян, их руководители брошены в тюрьму, Рагху Рао ожидает смертная казнь. И, однако, именно эти заключительные страницы звучат в повести наиболее оптимистично. Повесть Кришана Чандра устремлена в будущее, она утверждает грядущую победу народа. О неизбежности этой победы говорит спокойствие и мужество Рагху Рао накануне смерти, об этом говорят образы его односельчан, которые в день казни дарят ему шелковую красную рубашку. Рубашка «была знаменем его народа, великим символом борьбы и пролитой крови». Чандр любит пользоваться подобными образами-символами. Это характерная черта типизации в его произведениях, написанных методом социалистического реализма. Романтический образ-символ (красная рубашка, красные цветы) выражает революционную перспективу, оптимистическую веру в силы народа. Думается, что в подобных образах проявляется специфика социалистического реализма на индийской почве. Образы эти чрезвычайно поэтичны, возвышенны. Они раскрывают душу народа, полную нежной и трепетной любви к жизни. Это то качество, которое было присуще индийской прогрессивной литературе прошлого и которое с такой силой отразилось в произведениях предшественников Кришана Чандра — Рабиндраната Тагора и Прем Чанда.
Повесть заканчивается символической картиной: перед взором идущего на казнь Рао появляется, солнце и ему кажется, что рушатся стены тюрьмы. «Тюрьма не смогла остановить солнце!» — восклицает он.
Так, исходя из принципов социалистического реализма, используя черты революционной романтики, Чандр утверждает, что если победы нет сегодня, то она обязательно будет завтра.
По своему значению повесть «Когда пробуждаются поля» может быть поставлена в один ряд с крупнейшими произведениями современной зарубежной литературы социалистического реализма.
Важное место в литературном творчестве Чандра занимает его публицистика. Кришан Чандр — выдающийся борец за мир, против войны. В 1950 году в страстной публицистической статье «Новые рабы» он выступил против войны в Корее, развязанной империалистами. Статья эта написана в форме письма к первому американскому солдату, убитому в Корее. «Письмо мое необходимо, — заявляет Чандр, — оно не воскресит мертвого, но поможет спасти живых». В защиту живых и направлена эта страстная статья.
Очерк Чандра заканчивается страстным призывом:
«— Мир! Мир! Мир сегодня и завтра!
— Мир сейчас и навсегда!».
Пафос писателя-борца и романтическая вера в человека характеризуют и стиль и содержание публицистики Кришана Чандра. Его литературное творчество неотделимо от большой общественной деятельности. Кришан Чандр — член Всемирного Совета Мира, генеральный секретарь Ассоциации прогрессивных писателей Индии и Всеиндийского Совета Мира.
В произведениях Чандра благотворно сказалось влияние советской литературы, ее творческого метода и, прежде всего, влияние А. М. Горького. Горький — дорогой и близкий писатель для Кришана Чандра и его товарищей по перу. Чандр говорит:
«Мы любим пламенное слово Горького. На знамени новой литературы горит сердце Горького, и в этом сердце мир для всего мира».
Наиболее прогрессивные писатели Индии идут по пути Горького, по пути советской литературы. Это залог их творческих успехов в деле создания новых произведений, проникнутых народными идеалами, духом борьбы за новую Индию.
Сусанна Жислина
ДВА СБОРНИКА
(О творчестве Людмилы Татьяничевой)
За год с небольшим вышло два сборника стихов Людмилы Татьяничевой: «Вишневый сад» (Свердловск, 1954) и «Лирика» (Челябинск, 1955). Оба сборника показывают, над чем трудится и как работает поэтесса сегодня.
Л. Татьяничева давно уже разрабатывает определенный круг особенно близких ей тем. Это одухотворенный труд уральских рабочих. Это стихи о материнстве и детях, о постоянстве и верности в любви, о творчестве. Лирический герой поэтессы — человек больших чувств, твердо идущий к цели, мужественный и благородный, бесстрашный искатель и открыватель нового.
В «Вишневом саду» и «Лирике» поэтесса продолжает отчетливо наметившуюся в ее творчестве линию. Как и в прежних своих сборниках, она возвращается к Магнитке (стихотворение «Магнитогорцам») — городу своей юности, в строительство которого была вложена и ее доля участия. В стихотворениях «Гудки», «Как в мех, закутанный в куржак», «Перед вселением в новую квартиру» она говорит о творческом труде, говорит с гордостью непосредственного созидателя и творца. Так же, как и в своих более ранних произведениях, поднимает она тему ответственности перед Родиной в стихотворении «Твой дом». Вопросы морали, брака, обязательств перед семьей, которые поэтесса затрагивала и ранее в своем творчестве, находят здесь отражение в таких стихотворениях, как «Неужели были лживы» и «Все деревья ветром укачало». О зарождении юношеской любви писала Л. Татьяничева и раньше. Пишет она об этом и в своих новых стихотворениях.
Могут возникнуть вопросы: что же нового дает Людмила Татьяничева в этих сборниках, представляют ли они дальнейшее развитие и углубление ее творчества, рост ее мастерства? Или же это перепевы уже сказанного ею?
Прежде всего уточним: само содержание тем, которые поэтесса разрабатывает, настолько широко и объемно, что бояться перепевов при творческом подходе к этим темам не приходится.
Всякий раз, когда Людмила Татьяничева берет тему, уже разрабатывавшуюся ею ранее, она подходит к ней по-новому, разрешает ее более глубоко.
Уже в стихотворении «Осень из цветного рукава», опубликованном в сборнике «Вишневый сад», явственно прозвучал не встречавшийся прежде мотив сожаления о молодости.
К зеркалу я нынче подошла,
Прядь седую в волосах нашла…
Расчесала я седую прядь,
Что вчера была лишь золотой,
И сказала другу: — Не бывать,
Видно, мне отныне молодой.
И хотя в этом очень женском и психологически верном стихотворении отчетливо слышалось сожаление о молодости, оно кончалось оптимистическим чувством, утверждением постоянства в любви. Те же нотки легкой грусти пробиваются и в некоторых позднейших стихотворениях поэтессы, вошедших в сборник «Лирика». Так, обращаясь к птицам с призывом скорее вернуться с юга на Урал, она пишет:
Быть может, с вами возвратится
Хоть на день молодость моя.
Но не это сожаление о прошедшем определяет направление новых стихов, содержащихся в последней книжке Л. Татьяничевой. Главное — это сознание не уменьшающейся с годами жажды деятельного участия в общенародном строительстве, сознание неизменно повышающейся требовательности к своему мастерству.
Еще в стихотворении «Перед вселением в новую квартиру» после воспоминаний о прожитом, о трудной, героической комсомольской юности были слова:
И вот мы прошли половину пути,
А кажется, жизнь еще вся впереди.
И именно эти слова ложатся в основу восприятия Л. Татьяничевой зрелости. Именно на эту тему пишет она столь удавшееся ей восьмистрочие «Совсем как в юности тревожит». И об этом говорит она в стихотворении «Труднее пишется с годами», посвящая его проблеме поэтического мастерства.
По-новому в стихотворении «Пусто в доме без детского смеха» раскрывает теперь поэтесса и тему материнства. Это уже не прежние стихи об отношении матери к ребенку, в которых эмоциональное чувство материнства играло основную и главную роль. Теперь это раздумия, что значит материнство в жизни женщины, раздумия, воплощенные в поэтических образах.
Стихотворение рисует женщину, когда-то сознательно лишившую себя радости материнства из-за боязни, что ребенок помешает ее работе. И вот протекли годы, отданные труду. Пришел к ней и заслуженный почет, и признание ее трудового подвига. По-прежнему она в строю, ее ждут большие и увлекательные дела. И тем не менее Л. Татьяничева говорит о том чувстве пустоты, какое временами охватывает ее героиню. Писательница как бы заставляет ее пересмотреть пережитое, решить, все ли правильно было в ее достойно прожитой жизни.
